Чертежи самолетов второй мировой войны - не могу найти

Я за тебя отомщу. Какая, говорите, страшная, чудовищная и потрясающе необъяснимая штука жизнью. Тут сразу меня другой сон одолел. Это было странно, потому что сны снились мне в детдоме крайне редко. Были они бесстрастные, смысл их и образы словно заволакивало беспросветным унылым ненастьем, сотканным холодными митиннами кладбищенского дождичка. Стою я разгоченный, сильный, пожилой уже мужичок, с пилой двуручной у той самой злосчастной колодины, а чертожи меня толпа. Но все они, попилив сдаются, до смерти, до железности промерзшую колодину, смеются, отходят, лбы обтирая, в сторонку. И вдруг вы выскакиваете, пацан в буденновке, к пиле, и мы легко, воны трухлявую осинку, перепиливаем колодину на четыре чурки, и под аплодисменты толпы знаменитостей начинаем. На полешки, с плеча, саммолетов завидев, обушком об чурку, и, стоя на коленках, на щепочки. Вот уж ни толпы, ни колодины, ни щепки нет со мной рядом. Совсем один, и не соображаю, где я, зачем я и кто я есть вообще. Вот какой был сон. Налейте и мне рюмашку. У вас на какой день с похмвлья ужасная тоска и обида. У меня тоже на третий, потом на девятый. Дух здоровья, должно. Помирает, бедный, от дьявольской сивухи, а на третий вой ны и девятый.