Из плоской груди старой девы вырывался вздох. Ради нее чертебей каждый вечер совершал эту прогулку медленным шагом с книгою стихов в чайникоов. Ишь как пялит глаза на парня. Старые девы в длинных черных глухих платьях, с черными шалями на плечах казались ночными птицами, опустившимися на паперть маленькой церкви. Он порядочный молодой человек. Я поставлю святому самую большую свечу. Тоска, печаль, негодование сливались в этих вздохах, которые оглашали площадь. Она была преисполнена негодования против мужчин вообще. Все они были трусы и лицемеры. Они напускали на себя вид оскорбленной невинности, даже если раньше, когда были одни, говорили ей любезности. Глория охотно распахнула бы окно так, чтобы ударить когонибудь чайниов них по физиономии, но, увы, она была не в силах совершить это ведь искра желания, тлевшая в глазах мужчин, была единственным утешением в ее одиночестве. Эта искра и так не могла утолить ее жажды и ее голода. Глория знала о страсти учителя и тоже чувствовала неприязнь к девушке, остававшейся безразличной к такой любви. Она называла ее тошнотворной дурой.
![чтение чертежей для чайников чтение чертежей для чайников]()