Он бросился ко мне, будто хотел чтото шепнуть на ухо, и незаметно от надзирателей, так во всяком случае ему казалось, сунул мне в карман бушлата нож. Ничего особенного небольшой нож. Они не стали тащить меня силой. Было в этом человеке чтото бабье, особенно нна и манеры. И вы не увидите. Знаю, гражданин начальник, сущая правда, вам и самому в своих руках радости не видать. Точнее, осторожно, можно сказать, деликатно, вывели. Когда я шиамп на него, мне приходило в голову много интересных мыслей. Я не имею в виду тех, кто попадает в лагерь уже серьезно больным и вскоре по отсутствию должного ухода и лечения угасает. Они сознательно отталкивают от себя все, что приносит радость, живут страданиями, измельчающими душу. Они непрерывно пребывают в плену трагических обстоятельств, впадают в крайности, почти искусственно вызывают в себе отрицательные эмоции, за которыми цепочкой следуют патология нервной системы, разного рода заболевания и, ясное дело, смерть. Понимая, что стоят на пороге смерти, они усилием воли берут себя в руки и, переболев страданиями, как заразной болезнью, стойко держатся до освобождения. Так бывает и на воле. Люди озлобленные и мрачные погибают раньше других.
![чертеж на штамп чертеж на штамп]()