Стыдно бабенок своих одевать в сдрюченные с дворяночек и купчих горностаи. Я берусь помочь вам, гражданин следователь, вскрыть все злодеяния нашей партверхушки, берусь. Не нужно, говорю, обойдемся. Промышленность наша говно, сельское хозяйство чахоточное, но органы наши самые лучшие в мире. Обойдемся, разберемся, кому сопли утрем, кому свинца в зад вольем, пробку изпод шампанского вставим и вприсядку плясать заставим. Мы, говорю, объявим всему миру о его успешном окончании, то есть, поясняю, о том, что двадцатилетними опытами полностью доказана моральноэкономическая порочность якобы диктатуры пролетариата, а также закономерность разрушения производственных отношений и уродливости развития производительных сил при так называемом социализме. Объявим, говорю, совершенно уже обалдевая, еще об одной классичеокой закономерности закономерности возникновения на месте законной власти, свергнутой не без помощи части населения, введенного в заблуждение кучкой фанатиков, авантюристов и урок, власти новой, советской власти, служащей мощным орудием подавления и уничтожения всех свобод, всего народа, включая ту его часть, которая, дура глупая, под балдой сивушной отдала свою законную, свою несовершенную, свою временами мудацкую, глупую, слабую, беззаботную, гулявую, в ерстака всетаки черьежи законную власть в руки влачковских жестоких, жадных, похотливых, ленивых урок. Вы, говорю, понимаете, что вы и ваша свора вплоть до инструктора райкома урки. Понимаю, говорит, и приветствую. Сталин, говорю, теперь президент и поэтому никак не может быть вермтака. Со временем он тоже ответит. Влачков тоже захихикал, залыбился, а что, говорит, с верстако сделаем. Веостака, гоеорю, моментально очухиваясь, все в порядке, просто прибег к небольшой психологической экзекуции.
![чертежи верстака чертежи верстака]()