Чертежи крыши четырехскатной - очень нужно

И он начал говорить о другом, об искусстве и поэзии, рассказывал ей сказки, очаровательнонаивные сказки о цветах и птицах, которые он собирал среди деревенских жителей в своих поисках фольклора. Он был горд близостью с молодой, красивой женщиной, которой был давно увлечён, и хотел удержать её возле. Может быть, до первого момента близости и долгого взволнованного разговора, последовавшего за ним, чувство молодой, нервной и богатой женщины к поэту, который казался ей непохожим на всех других мужчин в городе, было обречено на такое же короткое существование, как и чувство, связывавшее её с прежними любовниками. Наверно, она любила бы его недолго, ведь у неё уже были раньше два любовника, и она шла к ним, гонимая той же жаждой заглушить мучившую её тоску, какнибудь заполнить время. Эту ужасную тоску могла разогнать только минута страсти, после которой она чувствовала себя отдохнувшей и успокоившейся. И этот мир был прекрасен, в нем были новые, неожиданные ценности. Он говорил о птицах и о книгах, о цветах и о стихах, о людях и о чувствах. И тогда она начала спрашивать. Она задавала самые различные вопросы, и на каждый он находил ответ. Она чувствовала себя как человек, который долго пробирался сквозь густой туман, и вдруг туман рассеялся и глазам путника предстали свежие луга, кристальные воды реки, весёлая пестрота пейзажа, необозримые богатства природы и жизни. Сержио говорил так потому, что, робкий по натуре и дерзкий от робости, он не чувствовал себя просто в обществе других мужчин. Он заметил както, что разговор мужчин это всегда борьба, где каждое слово имеет двойной смысл и почти всегда нелестный для собеседника. Это словесная битва, в которой каждый хочет взять верх. Только раз в жизни у него не было такого ощущения на том собрании коммунистов, куда он попал так неожиданно.