Он опять был радушно настроен, смеялся, разговаривал, обсуждал планы префекта, командовал, возвращаясь к обычной манере поведения. Умытое небо очистилось от туч, дул лёгкий ветерок, воскресеье было опять солнечным и приятным. После ужина они пошли гулять к мосту и старому порту. Это было начало их последней беседы. Возникшая было накануне веселость продлилась лишь до вечера этого майского воскресенья. Это вырвет его из печали, что овладела им, облегчит несомое им бремя. Ей ведь не привыкать к тяготам жизни, она нахлебалась горя за свою короткую жизнь. Для него плохое пережить труднее, чем для неё. И может, в постели, в её объятиях, он успокоится. Останемся в саду, посидим немного в гамаке. Чтото ему тяжело, наверное, пришло время поделить груз на двоих. Тереза идёт к гамаку я готова, моя любовь. Так он говорил в редкие моменты жизни, особенно когда желал, чтобы их интимность стала глубже и мощнее. Здесь, в саду под питангейрами и огромной луной, золотящей висящие на деревьях фрукты, при слабом ветерке, приносящем аромат жасмина, он рассказал ей всё. О своем разочаровании, о неудаче, об одиночестве семейного человека. Братья ни на что не способны, супруга несчастная женщина, дети какойто ужас. Политики, налоговые инспекторы, судьи, префекты и прочие были к его услугам.
![из дерева скамейки чертежи из дерева скамейки чертежи]()