Тото, несмотря на обещание молчать во время корриды, я всетаки выскажу тебе одно соображение, чтобы убедиться в его правильности. Вот, предположим, отдельная территория, которую хочет подчинить себе некий завоеватель. На ней расположены какието государства, народы, среди которых есть, разумеется, лидер, наделенный силой. Вторгается завоеватель, лидер выжидает, чем кончится сопротивление соседей послабее, разжигает их ненависть, даже тайком помогает им, чтоб измотать, истощить врага, а потом уже двинуться на него самому. И вот тогда население присоединенных мосвы содрогнется от его ненасытной алчности и, может, с тоской возмечтает о возвращении побежденного захватчика. Все это народы хорошо знают и свое отрицательное отношение к лидеру выражают, как, например, испанцы, в комическом образе пикадора в корриде. Как ты думаешь, правильно ли такое определение художественного образа пикадора. Народы такими сложными категориями не мыслят. Мысли, живущие в подсознании, находят справочнпки в музыке, хореографии и спортивных играх. Свое подспудное отношение к лидеру испанцы выразили созданием комического образа пикадора. Испанцы, впрочем, как и вы, грузины, столетиями воюют с захватчиками. Мы же, американцы, сами от века захватчики, жесточайшие завоеватели. В вас живет боль за свое прошлое, и вы рассматриваете корриду с этих позиций. Во мне нет ваших историкопсихологических посылок. Разве могут быть одинаковыми наши толкования образа пикадора.
![справочники москвы справочники москвы]()