Справочник телефоны ялты - не могу найти

Там один паренек говорит прямо заслушаешься. Но она так никогда в жизни и не привыкла к новому дому, к железной печи, так непохожей на старую, глинобитную, к удобной мебели, к тонким стеклянным стаканам, которые, чуть их тронешь, лопаются. Она бродила по комнатам как чужая, садилась на краешек кресел, с недоверием глядела на радио и чувствовала себя счастливой, только когда отдыхала на веранде, сидя на длинной деревянной скамье, которую принесла из старого дома. Дочка приехала на несколько дней к родителям и была в полном восхищении. Целые ночи она не смыкала глаз, а наутро, идя на плантацию, чувствовала себя разбитой, с каждым днём всё больше старела, и лицо её становилось всё угрюмее и угрюмее. Только теперь на её некрасивом лице появилось выражение какойто скрытой грусти, словно её мучили дурные предчувствия. Дайто бог, чтоб она нас миновала. Об этом сразу заговорил весь город. Хозяин огромных земель, владелец избирательных голосов, префектур, полицейских инспекций. Его имя произносили с почтением, а иногда и со страхом. Он ходил в зелёной рубахе, всегда нахмуренный, неприветливый, молчаливый. Об этой ссоре между отцом и сыном говорили в течение долгих месяцев, и за судебным процессом со страстным любопытством следило население двух городов, люди держали пари, спорили на улицах.